Каждый раз в ноябре наступает время, когда  все плохо. Каждый год так. Осеннее обострение. Все дают себе волю немного поныть. Плохое настроение, якобы беспричинное уныние и чуть что - плаксивость. Диагноз – депрессия, конечно! Несмотря на распространенность и деструктивность этого заболевания, точный механизм возникновения ее пока еще не открыт. Профессионально обожаю таких депрессирующих – они хорошо и вкусно едят, долго спят и… валяются часами на диване)))

А вот моё любимое Средневековье считало "депрессивное" состояние нормальным. Меланхолия (или депрессия, тогда это не различали)   – спутница творчества. Мой любимый Дюрер.

Рассуждения. В отличие от Средневековья в современном обществе цель жизни видят в ином, в том, чтобы жить лучше и больше потреблять. Традиционно, тысячи лет, человек жил в состоянии полной уверенности и стабильности, в очень прочном внутреннем мире и в очень хрупком окружающем мире. Профессия, семья, религия, этнос, - было прочно и существовало тысячелетиями. Но в любой момент могли случиться голод, чума, война, смерть. Современный человек знает, что война и голод маловероятны, но безработица, распад семьи, безверие и одиночество почти неизбежны. Хрупкость окружающего мира раньше была условием духовных ценностей. Хрупкость современного частного мирка есть условие свободы, и прежде всего, от духовности. Хотя, каждый волен воспользоваться свободой или пренебречь ею ради...

Просто цитата

«Существует массовая культура и массовая истерия, массовые вкусы (или скорее безвкусица) и массовое безумие, массовое порабощение и, наконец, массовое уничтожение. Единственным героем на сцене мира остаётся толпа, а главная черта этой толпы, этой массы - безымянность, безликость, отсутствие самосознания, отсутствие личности. Личность потеряна в этой толпе, масса залила её...» (Капустинский Р. Иной в глобальной деревне)

Культура потребления

Общество потребления зародилось в XVIII в. в Америке. Бунт колоний против Англии был бунтом людей, не желавших, чтобы их свобода потреблять ограничивалась. И Бенджамен Франклин, выступая в английском парламенте, провозгласил потребление естественным, т.е. неотъемлемым врождённым правом человека. Иначе – врожденным правом шоппинга с развлечениями.

В 1838 г. Токвиль, посетивший Америку, по этому поводу заметил: "Речь идёт о том, чтобы к своему полю прибавить несколько туазов земли, ... расширить своё жилище, постоянно делать жизнь легче и удобнее, не допускать безденежья и научиться удовлетворять малейшие свои потребности без особого труда и почти безвозмездно. Эти цели незначительны (выделено – Zn.), но душа накрепко к ним привязывается ... и в конце концов для неё они заслоняют собою весь остальной мир, а иногда начинают мешать даже её общению с Богом".

Черная желчь или меланхолия

(Античные истоки)

Термин меланхолия (по гречески - черная желчь) впервые введен в обиход Гиппократом. Он во-первых, обозначил так один из четырех темпераментов человека, а во-вторых – болезнь («Страх и печаль, если они долго длятся и не вызваны житейскими причинами, происходят от черной желчи»). Он также описал симптомы, характерные для меланхолии - это отвращение к пище, уныние, бессонница, раздражительность и беспокойство.

Асклепиад (128-56 до н.э) советовал лечить меланхолию теплыми ваннами, смачиванием головы холодной водой, слабительным, массажем, умеренной гимнастикой, воздержанием от жирного мяса и вина, предостерегая оставлять человека в меланхолии в полном одиночестве и, когда наступят улучшения, советовал отправиться в путешествие.

В Древнем Риме патрициям также был известно, что "лишение сна наряду с развлечениями" позволяет временно снять симптомы меланхолии.

Для средневекового человека все переживания подразделяются на пороки и добродетели. Латинское desperatio ("отчаяние") обозначало не психическое состояние, а греховное сомнение в милосердии Божьем. Пороком была и acedia – апатия и безразличие к духовным занятиям. Аcedia вытеснило даже гиппократовскую "меланхолию" и стало употребляться и в значении "тоска". Средневековая мысль, видела в этом и порок, и болезнь.

В Новое время – священников стали заменять психологи. Депрессия стала модной, и вот уже по Фрейду – депрессия - обращенный внутрь гнев. Каждый раз, когда индивид чувствует свое одиночество, его охватывает депрессия. C чего бы это  никто ведь не обещался развлекать непрестанно! Но.. В отличие от здоровой печали – депрессия лишена надежды. Здоровый человек говорит себе: Сейчас мне плохо, но… «надо жить. надо любить, надо верить!» (Л.Н.Толстой) И для современного человека депрессия - это чаще всего отсутствие удовольствий от жизни, которая как будто потеряла все свои краски, оставив только один серый цвет. В ней не остается ничего, кроме тяжких обязанностей, страдания и болезней. Вот не знаю, откуда взялась эта уверенность, что человеку постоянно должно все доставлять удовольствия? А если не доставляет – тогда вот, да-да, депрессия)))

А вот у Дюрера в XVI в. разочарованность “Меланхолии” — это в первую очередь кризис той философии, которая олицетворена магическим квадратом из цифр за спиной крылатого гения (почему-то искусствоведы упорно называют ЕГО крылатой бабой!) и рядом других предметов вокруг. В то же время Агрипна из Неттесхейма опубликовал книгу “О недостоверности и тщете наук и искусств”, разумеется, в их попытках разрешить тайны природы и мироздания. Вот как раз об этой тщете и недостоверности – меланхолия. Было о чем печалится – наступала новая эпоха, прагматичная, основанная исключительно на гульденах)))

Во времена Дюрера бытовало мнение, что меланхолики плохо приспособлены к сугубо земным делам — они нескладны, неуживчивы, неудачливы, им чаще, чем обладателям других темпераментов, угрожают нищета, болезни, безумие. Однако именно меланхоликам покровительствовал Сатурн, который старше других богов, ему ведомы сокровенные начала Вселенной. Поэтому лишь меланхоликам была доступна радость открытий. Считалось, что все выдающиеся люди: поэты, законодатели, философы - меланхолики. И сам Дюрер считал себя меланхоликом. Крылатый гений на его гравюре сидит, подперев голову рукой, среди разбросанных в беспорядке инструментов и приборов. Рядом с ним свернулась в клубок большая собака — один из символов меланхолического темперамента.

Такой вот красивый и философский гимн депрессии. Только не надо лишний раз придумывать ее себе)))