Конец 1950-х годов показал новый поворот в постоянной диалектике советской культуры, что-то вроде реакции 1930-х против ценностей «машин» в пользу «садов».
Своеобразной реакцией на это почти во всех романах конца 1950-х — начала 1960-х (и «либеральных», и «отягощенных грузом прошлого») стало возвращение к садам и бурям романтизма конца 1930-х. Многие из этих произведений почти в точности воспроизводили свойственную 1930-м смесь из полетов, борьбы и стихии как важнейших составляющих аллегорической саги о поисках советского человека.
Ключевым героем конца 1950-х становится неустрашимый главный инженер, который строит гигантские предприятия в диких отдаленных районах. Но хотя борьба советского человека протекала в небе или суровом климате, он все равно побеждал благодаря стойкости и твердости. Отход от героики, возникший в 1940-е, снова пошел на убыль.
Многочисленные «разоблачения» 1956-го ритуально нанесли мощный удар «большой семье», делая для писателей по-настоящему невозможным полное возвращение к сюжетам сталинской литературы, изложенным в понятиях сыновничества/отцовства. Когда главный патриарх советской семьи Сталин был дискредитирован, тень опустилась на династическую линию, которая лежала в основе советского мифа. Литература фиксирует вызванную этим растерянность. Герой за героем произносят что-то вроде: «Как мне жить в этом обществе дальше, после того как я все узнал?»
Кто мог сыграть для него роль отца сейчас? Обычно это был старый большевик или старый рабочий, причем подчеркивалось, что свою политическую жизнь он начал еще до Сталина. Часто он был несправедливо репрессирован, но не потерял видения ленинского пути. Этот персонаж часто играл роль эдакого deus ex machina, чтобы сказать на последних страницах свое завершающее слово, когда следовало извлечь мораль из всего вышесказанного.
Отношения более не определяются напряжением между личной и общественной жизнью героя (как в 1930-е гг.), «лживыми» и «правдивыми» как в частной, так и в общественной жизни персонажами (как в 1940-е). Герой сейчас живет в двух полностью отдельных мирах: одном лживом, а другом — истинном, в каждом из которых у него есть как большая семья (общественная жизнь), так и малая (личные отношения).
Хотя эти миры отделены друг от друга, герой участвует в обоих. Как герой волшебной сказки, он путешествует из мира профанного (лживого) в мир высшей реальности (истинный). Однако в отличие от многих героев волшебных сказок, он в конечном счете решает не возвращаться в профанный мир, но завершить ритуал перехода в Землю истины и таким образом мифологически разрешить конфликт между несовершенной реальностью, разоблаченной в 1956 году, и высшей реальностью коммунистических идеалов.
Молодежная повесть возникла на волне откровений 1956 года. Ее герой обычно молодой человек, только что закончивший среднюю школу. Сам он не заражен сталинизмом, но глубоко взволнован разоблачениями вокруг него, цинизмом и коррупцией окружающего его мира. Он встревожен, и его беспокойство имеет под собой основания, поскольку многие герои молодежных повестей находятся в противостоянии законам, родителям или школе. Возникает вопрос: как герою войти во взрослое общество?
Москва или Ленинград фигурируют как «лживые» места, где расцветают бюрократия, карьеризм, неискренность и прочие «сталинские» недуги», тогда как места «далеко от Москвы» являются носителями ленинских идеалов.
Первым шагом для героя является его отъезд из Москвы (Ленинграда), путешествие из привычного мира, во время которого он и переживает моральное/политическое развитие. Часто не он сам решает предпринять путешествие, но его посылают в «другое место» или же туда отправляются его друзья.
Обычно «другое место», куда герой отправляется, связано с новыми идеями в развитии страны периода «оттепели». Это может быть одна из новых комсомольских строек в Сибири или целина, освоение которой было объявлено одной из важнейших задач строительства светлого будущего. Как правило, герой уезжает на эти стройки по каким-то личным причинам, но в конечном счете находит свой интерес в «социалистическом строительстве" и, вступая в противоречие с собственными амбициями и претензиями, вовлекается в общее дело, в итоге меняет свои взгляды настолько, что возвращение в Москву (или Ленинград) кажется ему уделом циников и карьеристов.
Герой молодежной повести обычно остается на новом месте потому, что ему нравятся люди с его новой работы, особенно его наставник. Последний обычно бывает рабочим с большим стажем, бригадиром и комсомольцем. Иными словами, хотя он и не занимает столь же высокого административного поста, как наставники сталинских романов, все же располагается выше главного героя на иерархической лестнице. Это всегда человек цельный, убежденный в правоте коммунистических идеалов. Но он скорее не отец, а старший брат.
От неопределенных представлений о всеобщем братстве, характерном для первого этапа его пребывания на новом месте, он приходит к четкому осознанию ценности иерархии. Таким образом, конфликт между идеальным обществом и современной структурой общества, поставленный в 1956-м, решился ритуально.
Кроме наставника, герой также находит новую подругу и новое место работы. Новая девушка обычно куда более скромная, чем ее предшественница из большого города, но больше сочувствует своему избраннику.
Модернизм в соцреализме. Начиная с ранних 1960-х годов многие герои молодежных повестей уже никуда не уезжают и остаются в Москве и Ленинграде. Они торчат в своих квартирах, шляются по улицам с приятелями, бессмысленно и беспорядочно воюют со своими родителями, и никакие высокие принципы или «бунты» не предопределяют их поведение. Они никуда не уходили и никогда не искали целостности.
Центром подобного рода произведений стал, по иронии судьбы, Ленинград. Именно там в начале 1960-х годов развивается целое направление так называемых «горожан». Они стали малой частью большого движения к более современному и изощренному письму, «известному под названием «новой прозы» (Битов и позже Аксенов).
Сами «горожане» (Ефимов, Б. Бахтин, В. Марамзин, Л. Губив) были периферийными фигурами, если судить по количеству подготовленного ими к публикации. Их антология «Горожане», например, была изъята из издательских планов. Но они интересны, поскольку имеют больше признаков группировки с собственной идеологией, чем другие писатели «новой прозы». Об этой идеологии говорилось во внутренней рецензии, написанной Д. Даром, одним из наставников группы, на один из их сборников. Дар проводит различие между подлинным социалистическим реализмом с его неограниченными возможностями и тем извращением социалистического реализма, который он именует бюрократическим реализмом, который не хочет видеть жизнь во всей сложности, предпочитая загонять ее в заранее выдуманную схему.
Venda1 обратиться по имени
Вторник, 13 Марта 2012 г. 06:39 (ссылка)
