Очень устала, истерика, ага… Не могу выйти из неё, и вот. Вот, в голове это всё - у меня ассоциации устойчивые, но не особенно понятные, наверное. Извините. Но пусть будет - просто впечатления двух дней. Москва как она есть, и как её нет. Всё это происходит сейчас, на самом деле. Оно удивительно, пронзительно и маниакально лезет наружу, но ничего не пишется. Поэтому дальше - только отрывки из не очень стихотворного стиха Матвеевой и ещё менее фотографические - фотки.

В палаццо и храмах таятся,
Мерцая, полотна и фрески.
Зажгла их рука итальянца
И скрылась в их царственном блеске...
Даль в дымке, одежды цветущи,
Фигуры ясны, но не резки.

На ликах огня и покоя
Слиянием - кто не пленится!
И все же (строка за строкою)
Всегда (за страницей страница)
Я Питера Брейгеля буду
Злосчастная ученица.

Ах, лучше бы мне увязаться
Вослед за классическим Римом!
Не так-то легко и солидно
Брести по пятам уязвимым,
Ранимым... За Брейгелем-старшим,
За Брейгелем неумолимым.

Прозренья его беспощадны,

Сужденья его непреложны.

Его дураки безупречны,

Его богомольны - безбожны,

Его отношения с вечной
Бессмертной Гармонией - сложны.

<>

Увидел детину-танцора.
И красками в памяти выжглось,
Что фортелей в танце - изрядно,
Но главное в нем - неподвижность.

А с публикой тоже неладно,
И главное в ней - неподвижность.

<>

Не странность ли это? Не тайна?!

Сплошной, носовой, анонимный
И ханжеский гомон волынок
Зудел, обволакивал танец
Волной звуковых паутинок...
Но странным молчанием тянет
От гульбищ на этих картинах.

Воистину, зрелища явны:
Кто стал бы скрывать показное?
На публике зрелища зреют,
Как рожь под ударами зноя.

<>
Таинственно всё, что ничтожно.
Таинственно, невероятно!

Понятьем объять невозможно.
И, значит, оно необъятно!
Великое измеримо.
Ничтожное необъятно!

Бессмертие вовсе не странно,
Но смерть изумляет, ей-Богу!
... Прогнать ее тщась, неустанно
Названивал Брейгель тревогу:
Веревки на всех колокольнях,
Звоня, оборвал понемногу...

Как блики на пряжках башмачных,
Как срезки мертвецкой фланели,
Как сыр, - у натурщиков жутких
Створоженно бельма тускнели,

В последней картине "Слепые",
Застыв на последнем пределе.

С тех пор, подвернувшись попутно,
"Слепых" принимает канава:
Извечно, ежеминутно...

Но где же Гармония, право?

Где длинные трубы-фанфары,
Звучащие так величаво?!

Ступает Гармония ровно,
Нигде не сбивается с шага.

Один её взор, безусловно,
Для нас наивысшее благо!

А плащ ее - ветер весенний
Для целого Архипелага.

Верна, постоянна, урочна
Как Разум, Душа и Святыня.
Но жаль: не указано точно,
Где именно эта богиня
Слоняется? Лес? Катакомбы?
Край пропасти? Пустошь? Пустыня?

Я карту дорог раскатаю,
Я путь ее, в шутку, размечу...
А спросят: «Гармония - сказка?»
«Чистейшая правда!» - отвечу,

Но я-то пока не питаю
Надежды на личную встречу.

А есть же на свете - ей-Богу! -
Счастливчики, вещие люди:
Они ежедневно, помногу,
По их показаниям судя,
Гармонию зрят! И свободно
Об этом калякают чуде!

<>
... При мысли о душах несложных,
Разгадывать кои не надо:
К раскрытию коих подходят
Ключи от амбара и склада, -
Всегда ли резонно - не знаю,
Но Брейгеля я вспоминаю.

При мысли о каменно-мыльном,
О твердо-подошвенном взоре
Асфальтовых глаз примитива;
О пальце картофельно-белом
На кнопке вселенского взрыва;
О судьбах, скользящих по краю, -
Я Брейгеля вспоминаю.

При мысли о логике нищей,
О разуме задремавшем,
О стоптанном ухе, приникшем
К железным чудовищным маршам, -
О Брейгеле я вспоминаю! -
О Питере Брейгеле-старшем.
 

 

 

Стих целиком тут

Серия сообщений "Брейгель":
Часть 1 - Первый день зимы. Радонеж. Брейгель
Часть 2 - Всё это происходит сейчас… Перепись в Вифлееме
Часть 3 - Московский Брейгель
Часть 4 - Прогулка с Брейгелем...
Часть 5 - Здесь жил Брейгель