Фотографии, сделанные два года назад неожиданно захотелось показать сегодня. Очень уж символичным стало совпадение Троицы с Днем медика...
Вот в этой самой земской больнице, не только сохранившейся, но и действующей до сих пор (поэтому внутри не снимала - там, так же как и 100 лет назад - больные) с 1910 г. по 1917 г. главным врачом трудился хирург Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий, будущий исповедник, архиепископ Крымский и Симферопольский Лука. Дом, в котором жила тогда семья молодого хирурга, находился недалеко от Феодоровской обители. Увы, дом этот не сохранился.
Наверное, все знают, но все равно хочется кратенько о нем рассказать, может быть, что-нибудь новое всплывет. Валентин Войно-Ясенецкий родился в 1877 году в Керчи. Принадлежал к древнему и знатному роду, из полонизированных белорусов. Вот фамильный герб.
Отец Феликс Станиславович открыл аптеку. Дети получили хорошее образование. В 1889 году семья переехала в Киев, и Валентин поступил в художественную школу. У парня был талант рисовальщика, и свое будущее он связывал с живописью. Потом поступил в частную школу рисования проф. Кнорре в Мюнхене, в которой проучился несколько месяцев. Далее дорога вела в Петербургскую Академию художеств, но во время вступительных экзаменов им «овладело тяжелое раздумье о том, правильный ли жизненный путь» он выбрал. Дело было в увлечении толстовством, одно время спал Валентин на полу и ездил в деревню помогать мужикам с сенокосом. Родные пытались вернуть его к Православию. Но он и сам разобрался - прочитал книгу Л.Н. Толстого «В чем моя Вера?», которая резко изменила его намерения «Толстовство – издевательство над Православием, а Толстой – еретик безмерно далекий от истины».
И молодой человек подал документы на медицинский факультет Киевского университета – несмотря на полное отвращение к естественным наукам. «Моя любовь к форме и тонкое понимание ее вылилось в любовь к анатомии, в художественно-анатомическую препарацию, а затем в увлечение техникой хирургических операций на трупах... Мои товарищи единогласно решили, что я буду профессором анатомии, и оказались правы, хотя я и протестовал против их предсказаний». В 1903 году блестяще окончил университет и заявил о своем желании стать земским врачом. Все были в ужасе. «Я изучал медицину с исключительной целью быть всю жизнь деревенским, мужицким врачом, помогать бедным людям», - так объяснил свой странный поступок молодой врач и отправился с Красным Крестом на Дальний Восток, где шла русско-японская война.
Его сразу поставили заведующим хирургическим отделением - Валентин Феликсович оперировал много и весьма успешно.
Одна из сестер милосердия - Анна Васильевна Ланская, дочь управляющего поместьем на Украине, дала обет безбрачия, два врача сватались к ней, но оба получили отказ, а Войно-Ясенецкий добился руки и сердца.. Молодые поженились. У них родилось четверо детей.
Семья много переезжала – Симбирск, Москва, Саратовская, Курская губернии, Переславль-Залесский...
Два года прошло, как я это снимала, но отчего-то до сих пор от фоток немного закладывает уши и надо сглатывать - машина времени как-то резко делает вираж...
Ну так вот, между прочим, земская медицина России — прогрессивнейшая для своего времени система охраны здоровья населения. Относящаяся к «необязательным заботам» земства она была его «любимым детищем». Земско-медицинским делом, а отнюдь не большевиками, рождены такие принципы организации здравоохранения, как общедоступность и бесплатность, профилактическое направление, участковость, участие самого населения в охране здоровья.
В земской медицине сформировался врач-универсал, обладавший широким кругом знаний и практических навыков, врач-ученый, аналитик, статистик, организатор здравоохранения. К 1910 году было создано 2686 врачебных участков, на службе у земств состояло 3100 врачей, при этом каждый врач в среднем обслуживал участок радиусом примерно 17 вёрст, где проживало 28 тысяч человек.
В Переславле-Залесском земское лечебное учреждение размещалось практически только в сохранившемся до нашего времени деревянном одноэтажном здании в виде буквы П, рассчитанном на 30 больных; при нем же тогда была аптека и амбулатория.
В 1895 году рядом выстроили деревянный барак на 8 коек «для заразных больных».
Есть тут и белокаменные корпуса)
А это уже "новые" здания.
Немного позднее на территории появились и небольшие одноэтажные каменные корпуса, из своеобразного, уникального бетона.
В земских больницах в те годы, как правило, работал один врач. Он был хирургом и акушером, терапевтом и педиатром, гигиенистом и стоматологом. Хирургическая деятельность в основном ограничивалась вскрытием абсцессов, флегмон, удалением зубов, кожных опухолей, инородных тел в наиболее доступных местах. Появление крупного хирурга в земстве было весьма редкой счастливой случайностью. Слава о замечательном хирурге распространилась так далеко, что у порога небольшой сельской больницы выстраивались посетители не только из близлежащих мест, но даже из соседней губернии. «Вспоминаю курьёзный случай, когда молодой нищий, слепой с раннего детства, прозрел после операции. Месяца через два он собрал множество слепых со всей округи, и все они длинной вереницей пришли ко мне, ведя друг друга за палки и чая исцеления».
Сохранившиеся в виде аккуратно переплетённых книжек «Отчет о хирургической деятельности Романовской земской больницы (1909–1910 годы)», «Отчет о деятельности Переславской земской больницы за 1911–1914 годы» показывают размах хирургической работы Войно-Ясенецкого. В Романовской больнице Войно-Ясенецкий стал зачинателем «большой» хирургии в земстве. Он с высоким мастерством оперировал на желчном пузыре и головном мозге, кишечнике и на желудке, на почках и позвоночнике, на суставах и нервах, производил глазные операции. Особо его внимание привлекала гнойная хирургия. Гнойные процессы были самыми распространенными. Войно-Ясенецкий нашёл способ лечить этих больных с помощью хирургии. Опыт этой его работы отражён в «Очерках гнойной хирургии».
Количество операций, сделанных В.Ф.Войно-Ясенецким в период 1912-1913 гг.
Виды операций 1912 г. 1913 г.
Операция головы 49 45
Глазных 65 97
На шее 13 15
На груди и позвоночнике 8 25
На животе 55 96
На тазе 47 71
Верхние конечности 37 31
Нижние конечности 79 44
Всех операций: 353 424
В 1909 году, когда Войно-Ясенецкий становится главным врачом городской больницы в Переславле-Залесском, на 30 койках без электричества, рентгеновского аппарата ему удается за год выполнить более 1000 стационарных и амбулаторных операций (такой объем работ выполняют сейчас за год бригады из шести-семи хирургов разных специализаций). С 1913 года здесь же он начинает заведовать госпиталем для раненых, проводя самые сложные хирургические вмешательства. К концу ХIХ столетия в больнице уже была проведена вода, и самое главное, канализация. Был установлен паровой дезинфекционный аппарат, отдельная операционная комната и ванная.
Много занимаясь практической медициной, земский врач В. Ф. Войно-Ясенецкий увлёкся еще и научной работой - бактериологией, патологической анатомией, гистологией. Он организовал специальную лабораторию при больнице, на собственные деньги купил микроскоп и другое необходимое оборудование. Он стал разрабатывать новый метод местного обезболивания — регионарную анестезию. В 1915 году монография «Регионарная анестезия» под фамилией В. Ф. Ясенецкого-Войно вышла в свет, в 1916 году автор защитил ее как диссертацию на степень доктора медицины.
После блестящей защиты докторской диссертации ему было присвоено звание доктора медицины и вручена награда Варшавского университета за лучшее сочинение, пролагающее новые пути в медицине. И книга, и диссертация получили высочайшие оценки. В диссертацию «Регионарная анестезия» были включены отчеты о деятельности Переславской земской больницы, отличные иллюстрации и фотографии (фотографированием святитель начал увлекаться в Переславле).
Занимаясь исследованием и внедрением в практику регионарной анестезии, Валентин Феликсович в это же время задумал изложить свой опыт работы в книге, которую решил озаглавить как «Очерки гнойной хирургии». Вот что вспоминает об этом сам святитель: «…в Переславле пришло мне на мысль изложить свой опыт в особой книге - “Очерки гнойной хирургии“. Я составил план этой книги и написал предисловие к ней. И тогда, к моему удивлению, у меня появилась крайне странная неотвязная мысль: “Когда эта книга будет написана, на ней будет стоять имя епископа“. Быть священнослужителем, а тем более епископом мне и во сне не снилось, но неведомые нам пути жизни нашей вполне известны Всеведущему Богу уже когда мы во чреве матери. Как увидите дальше, уже через несколько лет стала полной реальностью моя неотвязная мысль: “Когда эта книга будет написана, на ней будет стоять имя епископа».
В годы Первой мировой войны В.Ф. Войно-Ясенецкий оперировал в Переславле не только гражданских больных, но и военных, в том числе и раненых пленных. В связи с условиями военного времени в 1914 году больница работала напряженно. «В течение года поступило 1464 больных, 74 из них умерло, 22 после хирургических операций, 52 в терапевтическом отделении. Всего 5% летальности - это небольшой процент, учитывая военное время. Число коек в больнице увеличилось в 1914 году до 84, вследствие открытия заразного лазарета на 16 коек для раненых, поступивших с театра военных действий»,- вспоминает Валентин Феликсович.
Несомненно, В.Ф. Войно-Ясенецкому в научной и практической хирургической работе помогали его поразительное чувство осязания и талант художника. Очевидцы рассказывают, что действия его как хирурга были необыкновенно точны, соразмерны и виртуозны. «Тончайшее чувство осязания, очевидно, было врожденным у отца. Он как-то, беседуя с нами, его детьми, на эту тему, решил доказать нам это “на деле“. Сложил десять листков тонкой белой бумаги, а затем попросил давать задания: одним взмахом острого (это было обязательным условием!) скальпеля разрезать любое количество листков. Опыт оказался весьма удачным. Мы были поражены!» - позднее рассказывал его сын Михаил.
Художественный опыт пригодился и для создания иллюстраций своих книг - вот, например, картинка из "Гнойной хирургии".
В 1916 году Войно-Ясенецкий обнаружил у жены первые признаки туберкулеза и решил участвовать в конкурсе на должность главврача ташкентской городской больницы. В начале 1917 года выиграл конкурс и отправился с семьей в Среднюю Азию.
До поры там было тихо, но в 1919 году вспыхнуло антибольшевистское восстание. Доктор спрятал у себя на квартире тяжелораненого казачьего есаула, но нашелся «добрый» человек и донес в ЧК. Главврача арестовали. Так началось многолетнее противостояние Войно-Ясенецкого с Советской властью. Арест мужа окончательно подорвал здоровье Анны Васильевны, и она скончалась в октябре 1919 года.
На руках доктора остались четверо детей. Бедность и голод приводили его в отчаяние. Дети вспоминали, как по вечерам отец мыл полы, накручивая на половую щетку старые бинты, а на обед подавали тухлую квашеную капусту в мутной воде. Валентин Феликсович все больше времени проводил в храме, пока окончательно не утвердился стать священником. В феврале 1921 года его посвятили в иерея с именем Лука. Хирург и заведующий кафедрой топографической анатомии и оперативной хирургии по воскресеньям служил в церкви, в будни читал лекции в рясе и с крестом на груди, а перед операцией молился, крестил ассистентов, сестер и рисовал йодом крест на теле больного.
В 1921 году по сфабрикованному обвинению Войно-Ясенецкого арестовали.
Однажды, вскоре после рукоположения, он выступал в Ташкентском суде по «делу врачей», которых обвиняли во вредительстве. Есть много вариантов этой истории, мне больше всего нравится такой:
Руководитель ЧК Петерс, известный своей жестокостью и беспринципностью, решил устроить из этого сфабрикованного дела показательный процесс. Войно-Ясенецкий был вызван в качестве эксперта-хирурга, и, защищая осужденных на расстрел коллег, разбил доводы Петерса в пух и прах. Видя, что триумф ускользает из его рук, выведенный из себя чекист набросился на самого отца Валентина:
- Скажите, поп и профессор Ясенецкий-Войно, как это вы ночью молитесь, а днем людей режете?
- Я режу людей для их спасения, а во имя чего режете людей вы, гражданин общественный обвинитель? — парировал тот.
Зал разразился хохотом и аплодисментами!
Петерс не сдавался:
- Как это вы верите в Бога, поп и профессор Ясенецкий-Войно? Разве вы видели своего Бога?
- Бога я действительно не видел, гражданин общественный обвинитель. Но я много оперировал на мозге и, открывая черепную коробку, никогда не видел там также и ума. И совести там тоже не находил.
Колокольчик председателя потонул в хохоте всего зала.
Дело развалилось. Доктора отпустили на свободу. Но ненадолго. Вскоре студенты вышли на митинг, требуя уволить опального профессора. Руководство университета ответило отказом, но уже через два дня архиепископа Луку арестовали. Его всячески склоняли отказаться от веры – он стоял на своем. Итог – ссылка. Поезд, на котором Луку везли в Сибирь, полчаса не мог тронуться с места: прихожане и бывшие пациенты ложились зимой на рельсы, не давая увезти любимого батюшку.
В 1924 году Лука прибыл в Енисейск и сразу взялся принимать больных на дому. Доверие к нему было так велико, что запись велась на несколько месяцев вперед. На дому батюшка также служил и проповедовал. Наказание не заставило себя ждать - ГПУ спровадило его в глухую деревню Хая. Но и этого показалось мало – мерой пресечения доктора стала высылка в деревню Плахино, в 230 км за Полярным кругом. Зима 1924 года выдалась такой суровой, что птицы замерзали на лету и камнем падали на землю. В избе доктора сквозь щели наметало сугробы, а вода в кадке покрывалась толстым слоем льда. В этих условиях Лука крестил детей, проповедовал, лечил. Между тем в Туруханске из-за неумелых действий врачей умер крестьянин, и люди пошли с косами и вилами чинить погромы, требуя призвать в больницу на работу Войно-Ясенецкого. Власти вынуждены были уступить. Доктора вернули из ссылки – но ненадолго. После очередного обвинения его отправили в Северный край. В тюрьмах епископ Лука делился теплой одеждой со «шпаной» и получал в ответ доброе отношение даже воров и бандитов. И в Котласе, и в Архангельске он по-прежнему вел прием больных и служил. Его вызвали в Москву и предложили хирургическую кафедру в обмен на отказ от сана. «Сана я никогда не сниму», - прямо заявил Лука. Его отпустили, и во время этой небольшой «вольницы» он успел выпустить монографию «Очерки гнойной хирургии».
При этом он оставался по-прежнему непреклонен.
«… Я тоже полагаю, что очень многое в программе коммунистов соответствует требованиям высшей справедливости и духу Евангелия. Я тоже полагаю, что власть рабочих есть самая лучшая и справедливая форма власти. Но я был бы подлым лжецом перед правдой Христовой, если бы своим епископским авторитетом одобрил бы не только цели революции, но и революционный метод. Мой священный долг учить людей тому, что свобода, равенство и братство священны, но достигнуть их человечество может только по пути Христову — пути любви, кротости, отвержения от себялюбия и нравственного совершенствования. Учение Иисуса Христа и учение Карла Маркса — это два полюса, они совершенно несовместимы и потому Христову правду попирает тот, кто, прислушиваясь к Советской власти, авторитетом церкви Христовой освящает и покрывает все её деяния».
«Что касается политической приверженности, я являюсь до сих пор сторонником партии кадетов… я был и остаюсь приверженцем буржуазной формы государственного управления, которая существует во Франции, США, в Англии… Я являюсь идейным и непримиримым врагом Советской власти. Это враждебное отношение у меня создалось после Октябрьской революции и осталось до сего времени … так как не одобрял её кровавых методов насилия над буржуазией, а позднее, в период коллективизации мне было особенно мучительно видеть раскулачивание кулаков.
… Большевики — враги нашей Православной церкви, разрушающие церкви и преследующие религию, враги мои, как одного из активных деятелей церкви, епископа».
Неудивительно, что и в 1937 году – новый арест. Обвинения – убийства пациентов на хирургическом столе и шпионаж.
«Был изобретен так называемый допрос конвейером, который дважды пришлось испытать и мне, - рассказывал святитель Лука о своем аресте в 1937-м. - Этот страшный конвейер продолжался непрерывно день и ночь. Допрашивавшие чекисты сменяли друг друга, а допрашиваемому не давали спать ни днем, ни ночью. Я опять начал голодовку протеста и голодал много дней. Несмотря на это, меня заставляли стоять в углу, но я скоро падал на пол от истощения. У меня начались ярко выраженные зрительные и тактильные галлюцинации, сменявшие одна другую. То мне казалось, что по комнате бегают желтые цыплята, и я ловил их. То я ясно чувствовал, что под рубахой на моей спине извиваются змеи. От меня неуклонно требовали признания в шпионаже, но в ответ я только просил указать, в пользу какого государства я шпионил. На это ответить, конечно, не могли. Допрос конвейером продолжался 13 суток».
Новое мучительное путешествие на поезде до города Красноярска и затем на пароходе до села Большая Мурта. Там он пришел в больницу и попросил разрешить ему оперировать. Его приняли на работу и выделили небольшую комнатушку в здании больницы, где он и жил в ужасной бедности. И тут святой Лука активно оперировал, несмотря на чрезвычайно тяжелые условия труда. Его приняли на ставку больничной прачки. Инструменты он стерилизовал в самоваре. Святой нашел только бутылку спирта и перочинный ножик. Этим он и оперировал, а швы зашивал волосами пациентов. Церкви в селе не было. Святой Лука каждое утро ходил в близлежащую рощу и там молился. Он ставил маленькую иконку на пень, вставал на колени в грязь или в снег и молился. Однако и это место юные комсомольцы-атеисты осквернили. Бог был изгнан отовсюду.
Началась война. В Красноярск прибывают эшелоны, переполненные ранеными с гноящимися ранами. Многие умирают, не получив медицинской помощи. Врачей не хватает. Осужденный Войно-Ясенецкий написал Калинину: «Прошу мою ссылку прервать и направить в госпиталь. После войны готов вернуться в ссылку. Епископ Лука». Ответ пришел немедленно. Редкий случай, когда «попа» поставили главным хирургом эвакогоспиталя и консультантом всех госпиталей Красноярского края. И тут ему пришлось столкнуться с подозрением коллег и постоянной слежкой НКВД. Он жил в крошечной сырой комнатушке в больнице. Начальство относилось к нему с презрением. Его считали гражданином второго сорта и запрещали питаться в столовой военного госпиталя.
В декабре 1945 года он был награжден медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне», а в 1946 году за научную деятельность епископу Луке присудили Сталинскую премию. Большую ее часть тот перевел в детские дома.
После войны архиепископ указом Патриарха был переведен в Симферополь. Как всегда, отношения с властями не сложились, а вот простой народ души в батюшке не чаял.
В 1948 году он написал и до сей поры интересный трактат «Дух, душа и тело», чтение которого требует некоторой богословской хотя бы философской подготовки именно в реалиях того времени. В трактате «Дух, душа и тело» архиепископ Лука размышлял о введённом им понятии христианской антропологии, рассматривавшей человека как единство трёх составляющих: духа, души и тела. Сердце он определяет как орган общения человека с Богом, как орган богопознания. Архиепископ Лука приводит примеры передачи духовной энергии от человека к человеку (врач и больной, мать и ребёнок, единение симпатий или гнева в театре, парламенте, «дух толпы», поток храбрости и отваги) и спрашивает: «Что же это, как не духовная энергия любви?». Войно-Ясенецкого не удовлетворяет объяснение памяти теорией молекулярных следов в мозговых клетках и ассоциативных волокнах. Он убежден, что «кроме мозга должен быть и другой, гораздо более важный и могучий субстрат памяти». Таковым он считает «дух человеческий, в котором навеки отпечатываются все наши психофизические акты. Для проявления духа нет никаких норм времени, не нужна никакая последовательность и причинная связь воспроизведения в памяти пережитого, необходимая для функции мозга».
В Симферополе он начал слепнуть. Служил в церкви и, как обычно, принимал на дому. А когда полностью ослеп, стал диктовать мемуары, вышедшие под названием «Я полюбил страдание». 11 июня 1961 года, в день Всех святых, Лука скончался. В 1996 году мощи причисленного к лику святых епископа перенесли с кладбища в собор.
«Главное в жизни — делать добро. Если не можешь делать для людей добро большое, постарайся совершить хотя бы малое», - так говорил Лука.
С добрым Праздником - и православным, и медицинским!
Никитина Ю.Я. Главный врач и хирург Переславской земской больницы В.Ф. Войно-Ясенецкий [Электронный ресурс] // Медицинская психология в России: электрон. науч. журн. – 2013. – N 5 (22).
Анна_Нюрнберг обратиться по имени
Понедельник, 20 Июня 2016 г. 09:57 (ссылка)
