Вторая из сказок о Марьиной роще, продолжение первой, и начинается она на кладбище.
В начале ХVIII века, в месте, окруженным густым Марьинским лесом, было устроено кладбище для бедных, а также для тех, кто умер «дурной смертью». Позднее, во второй четверти XVIII в. сюда, в район выгонной земли, переносят божедомку — место погребения неопознанных трупов, найденных на улицах Москвы, а в 1750 г. по указу императрицы Елизаветы Петровны в южной части Марьиной рощи возникает первое московское общегородское кладбище, получившее название Лазаревского (по церкви Святого Духа, имевшей придел св. Лазаря).
Сущевский вал тогда входил в единый Камер-Коллежский вал вокруг Москвы. Был он не сплошной, а отдельными пятнами участками. Это была такая земляная насыпь со рвом и заставами, а затем стало кольцом улиц в Москве, следующим за Садовым кольцом. Периметр кольца - 37 км.
Учреждён Камер-Коллежский вал в 1742 году как таможенная граница Москвы, здесь собирали налоги. Лес вокруг вала был вырублен, а оставшиеся нетронутыми рощи стали на долгие годы излюбленным местом народных гуляний.
Свой специальный статус Лазаревское кладбище сохраняло до эпидемии чумы 1771 года, после оно стало местом, где хоронили тысячи умерших. В следующем XIX веке на кладбище уже хоронили купцов, духовенство, военных и артистов. В 1782—1786 гг. на средства титулярного советника Луки Долгова был построен и освящен трехпрестольный храм Сошествия Святого Духа. Сейчас этот храм стал и моим, он самый ближний к моему теперешнему дому.
В 1934 году кладбище было решено ликвидировать и организовать на этом месте детский парк, получивший имя Феликса Дзержинского. Сейчас этот парк называется «Фестивальный».
Церковь была закрыта, а её настоятель Иоанн Михайлович Смирнов был расстрелян на Бутовском полигоне. Большую часть могил сровняли до войны, а последние уничтожили бульдозерами уже в послевоенные годы. Большинство захоронений так и осталось под землей. В середине семидесятых годов XX века через территорию кладбища была проложена проезжая часть улицы Сущёвский Вал.
Немного не по себе становится, когда представляешь, сколько зданий стоит на кладбище, и школа, и детский парк,
и жилые дома, да и Масляков тоже резвится на кладбищенской земле - планета КВН теперь здесь.
Здесь до сих пор еще встречаются надгробные плиты
и похоже, могильные камни из земли торчат...
Так вот, когда после чумы 1771 года за кольцо валов были выведены городские кладбища, похороны в черте города стали запрещены. С 1864 года кольцо валов стало границей между территориями города, управляемыми Московской городской думой, и загородными землями, управляемыми земством. Неспособность земства обеспечить минимальный полицейский надзор за преступностью привела к криминализации посёлков, возникших сразу за кольцом валов, так пришла криминальная слава к Марьиной Роще. Вплоть до XVIII века Марьина роща была частью большого лесного массива, где обитали самые настоящие разбойники.
Нам сейчас не понять, но примерно с этого времени Марьина роща становится местом гуляний москвичей, не имевших возможности выезжать на лето в свои подмосковные усадьбы. Самым известным было гулянье в Семик - четверг на седьмой неделе после Пасхи. Эта традиция возникла не случайно. Именно в этот день было принято хоронить все неопознанные трупы, поминая всех пропавших без вести, и москвичи приходили к божедомкам... Несмотря на то что на новом кладбище захоронения производились не раз в году, а регулярно, традиция посещения кладбищ именно в этот день оказалась очень устойчивой. Родственники умерших и многие посторонние люди, приходившие на кладбища, затем на целый день отправлялись в соседнюю рощу, где поминки сопровождались возлияниями, песнями и хороводами, плясками и игрой на музыкальных инструментах. Так, поминальные праздники в Семик постепенно превратились в гулянья, собиравшие массы мещан, ремесленников и другой публики. Позднее здесь появились трактиры, балаганы, где давали свои представления музыканты, певцы, плясуны, входившие в моду цыганские хоры.
К началу XIX в. марьинорощинское гулянье стало настолько популярным у москвичей, что в 1809 г. молодой ещё тогда поэт-романтик В.А. Жуковский, в подражание Н.М. Карамзину, пишет сентиментальную повесть «Марьина роща», над которой проливали слезы тогдашние красавицы.
Наибольший размах гулянья в Марьиной роще получили после изгнания французов из Москвы. А путеводитель 1827 г. сообщал: «На разных местах сей рощи расставлены палатки, там ресторация, здесь комедия, тут горы, в другом месте красиво устроенный домик… Несколько вёрст в окружности со всеми прелестями неподкрашенной природы составляют место прогулки. Любители рассеянности, подите в толпы около шатров, там найдете пищу оной; любители скромных картин семейственного удовольствия, подите несколько далее, и глазам вашим представятся группы сидящих около самоваров или около вкусных пирогов… Подите теперь ещё далее в рощу, и другие уже картины рисуются в глазах ваших: тут буйная юность пирует кругами за полными чашами, вино пенится в бокалах». Именно в том же году, 19 мая 1827 г. здесь побывал А.С. Пушкин. Упоминает эту традицию и М.Ю. Лермонтов в своём романе «Княгиня Лиговская». .
Здесь, на Божедомке, примерно между Екатерининским и Александровским институтами благородных девиц находится и знаменитая Мариинская больница для бедных,
в которой работал штаб-лекарем отец Достоевского и занимал во флигеле служебную квартиру,
в которой появился на свет и прожил первые годы жизни писатель. Вот здесь были фотки из музея. Здесь же, в больничной церкви, Достоевский принял крещение.
Младший брат Ф.М.Достоевского Андрей вспоминает, как летом их, детей, водили гулять из Марьинской больницы на Божедомке, где они жили, в Марьину рощу: «Часу в седьмом вечера, когда палящая жара уже спадет, мы все, дети с родителями, отправлялись на эту прогулку… Прогулки происходили весьма чинно, и дети, даже за городом, в Марьиной роще, не позволяли себе поразвлечься, побегать. Это считалось неприличным и допускалось только в домашнем саду. В прогулках этих отец всегда разговаривал с нами, детьми, о предметах, могущих развить нас. Так, помню, неоднократные наглядные толкования его о геометрических началах, об острых, прямых и тупых углах, кривых и ломаных линиях».
На Лазаревском кладбище была похоронена и горячо любимая мать Достоевского, после её смерти он уехал в Питер. Наверняка он бывал в Лазаревском храме, в детстве, и когда наездами после приезжал в Москву.
Удивительно, но именно в этом месте и одновременно с Божедомкой тут были два института благородных девиц - Екатерининский и Александровский.
Вот это - Александровский, для девиц недворянских сословий - дочерей обер-офицеров, мещан и прочих.
Вот такой парк и веранда.
Сейчас здесь институт туберкулеза.
Тут же, на Александровской площади сохранилось здание сиротского приюта.
Но особенно знаменит Екатерининский институт благородных девиц, организованный в усадьбе Салтыкова, некоторое время бывшей инвалидным домом. Отлично сохранилось здание и парк. До XV века на территории парка располагалась цепочка прудов в русле реки Напрудная. Освоение территории вдоль течения Напрудной началось в XVI веке. Сюда был перенесён Крестовоздвиженский монастырь, позднее построена церковь Иоанна Воина.
Во второй половине XVIII века, рядом с церковью Иоанна Воина, была построена загородная усадьба графа В. С. Салтыкова, а рядом с усадьбой разбит обширный парк, центральным элементом которого стал большой пруд в течении Напрудной. В 1807 году усадьба была перестроена в здание Екатерининского института благородных девиц, парк при институте получил имя Екатерининский. В здании самого института теперь располагается Центральный дом Российской Армии, там сохранены многие дворянские интерьеры). Сегодня здесь глобальная реставрация.
Многое теперь в этом районе напоминает о войне.
Хотя реставрируется именно Екатерининский институт. Именно сюда, например, приезжали со Знаменки на бал юнкера Александровского училища в повести А. И. Куприна «Юнкера». Наверное, при революции сыграла роль аналогия с Питером – занять Смольный, и этот институт благородных девиц был занят военными, на всякий случай.
Суворовская площадь – это бывшая Екатерининская, а в 1932—1994 Площадь Коммуны, фасадом на неё расположено здание Екатерининского института благородных девиц. Памятник Суворову мне понравился, уместный он в этом теперь военном окружении.
Тут же театр советской российской армии.
Поразительное сооружение)
Храм Иоанна воина большевики заменили мрачноватой, неказистой и опять же, военной, гостиницей «Славянка».
Теперь в Екатерининском парке есть часовенка, в память о том храме, и о Суворове.
Именно на территории усадебного парка парка построен музей Вооруженных Сил
и студия военных художников им. Грекова.
Осталась и собственно часть Екатерининского парка, который до сих в народе называется «парк ЦДСА», то есть парк Центрального дома Советской армии, ну, то есть салтыковской усадьбы.
Он уникально сохранил старинную планировку
хотя есть скамеечки с видом на вооружение)
Но в целом можно найти места, которые напоминают о безукоризненной французской планировке,
строящиеся минареты слегка портят вид переносят в настоящее,
но ротонда
и заморские утки пытаются всё и всех примирить.
И тут еще немного причудливо здесь смотрится старенький, уютный и «ламповый», вполне себе действующий по мере сил планетарий.
Противоречивые чувства вызывает это место.
А дальше уже начинается улица Советской Армии, улица, которой в старину и не было.
...листая страницы истории этого места, несколько раз в неделю проходя мимо Александровского института рядом (у них общий забор!) с Мариинской больницей, никак не могу взять в толк, как-то не связывается в сознании – как же соседствовали жутковатая нищенская Божедомка, богоугодные заведения, совсем близко - кладбище, где хоронили неимущих и … элитные дворянские, да к тому же женские институты, готовившие образованных придворных дам и жен высокопоставленных чиновников.
Непонятно и менталитетно, как планово и обыденно совмещали такие противоречивые на современный взгляд вещи, видно, отношение было другое – и к смерти, и к бедности, и к болезням. А главное, возникает вопрос – так ли уж антагонистичны были бедность и богатство… как нас приучили считать.
Гулять по Марьиной роще жутко интересно, занятно находить среди парадных сталинских пятиэтажек пятидесятых уголки XIX века, удивительно видеть сохранившиеся места, которые несмотря на жесткую политику сноса "до основанья, а затем", вопреки всему, живут. Конечно, Марьина роща - очень советский район, поразительно-своеобразно, агрессивно советский, но необычный, много сохранивший от первоначального большевитского пыла, а не развитого социализма, от времен, когда иллюзия "мы наш, мы новый мир построим" казалась самым ближайшим, реальным будущим. Это определяет облик района и об этом будет следующая сказка, советская.
зы. а котов в Марьиной роще очень много)
Nadezhdaaa обратиться по имени
Среда, 29 Апреля 2015 г. 23:02 (ссылка)
