Фильм начинается с музыки в машине, которая едет по дороге среди заснеженных полей. Звучит Pace, pace, mio Dio! - ария Леоноры, из оперы Верди "Сила судьбы" (La forza del destino). В машине мать и сын, они перебраниваются, выясняется, что мать, Любовь Павловна - оперная певица, и собирается проститься со своей родиной - тихим провинциальным городком, везет туда сына - показать место, где она выросла. Такая вот сила судьбы. Сын хамит и ёрничает, музыка ему не нравится, и он включает свою - что-то в стиле "Art Of Noise".

И, наконец они приезжают. Кругом - морозь, морозный туман. Впечатление пока что легкого сюра. В городе прохожие с ними не разговаривают.


 

Сын наглеет в своей иронии, и они покупают в местном магазинчике ему резиновые сапоги и ватник, так сказать, соответствующий look)

Заходят в кремль - Михайло-Архангельский монастырь, легко определяется, что дело происходит в Юрьеве-Польском...

Певица громко и нервозно-восторженно признается в любви родине прямо с колокольни словами Блока, и поет...


 

Произносит слова о том, что нужно раствориться в воздухе родины... И сын отвечает - постараюсь... а несколько минут спустя уходит смотреть выставку "время Багратиона" (при этом разбивает имя на слова Бог Рати Он) , она же остается ждать его на скамейке, со словами "я не хочу в его время. я хочу остаться в своем времени", и ... засыпает.

А он исчезает. Когда она просыпается - обнаруживается, что его нет нигде.

Она долго бегает по музею, заглядывает во все уголки, осматривает самые удаленные места. Знакомится с кассиршей, которая советует сходить в рюмочную - может, он там. Но его нет нигде. А вокруг - прямо-таки идеально буддистский мир - везде мрак и страдания, и сделать ничего нельзя, кроме как самоуглубиться...

Обращается в милицию, но здесь ей говорят стандартное, что от времени пропажи человека должно пройти три дня... и предлагают переночевать в КПЗ, там все равно никого нет.

В КПЗ ей ночевать не хочется, и совсем обессиленная, она мерзнет на улице, где её встречает и приглашает в свой дом Таня, та самая кассирша из музея. Так они знакомятся поближе, уже в выморочно убогой обстановке домика Тани. Любовь Павловна все время держит в руках сотовый, а к Тане ломится в дом пьяный брат - просит денег на выпивку, но она его не пускает.


 

Утром Таня говорит едва проснувшейся Любе, что... у реки... Люба стремительно несется, бежит со всех ног, падает, поднимается, вначале признает в трупе, который достали из-подо льда - сына, но потом оказывается - нет, не он... Тут проявляется следователь, которому кажется, что Люба - это Люся, которую он знал когда-то.

Возвратившись в домик Татьяны, Любовь Павловна обнаруживает ту избитой в кровь(снова приходил брат), укладывает её на диван, и вместе они принимают "капли" - графинчик самогонки..

Закутываясь в синее одеяло, Любовь Павловна от отчаяния и боли поет...  Ту же "Силу судьбы".  В синем покрывале она, не иначе, наверное, должна походить на Матерь Божию...


 

Голос очень похож не больше не меньше, чем на Марию Калас.

Ошеломленная Татьяна слушает. Вот по какому "бокальному" делу оказалась гостья...

В полусне проходит время, и из-за надрывного пения Люба теряет голос, голос, сделавший ее европейской знаменитостью срываетсяв "русской бездне", в которую она погружается, и это ничто иное как смерть, после которой - нет, не воскресение, но пребывание в аду. Эх... Ну, про "Ходжение Богородицы по мукам" вроде намек. И телефон теряет, и потихоньку адаптируется - переодевается в ватник и платок.

А вот уже можно подать заявление о пропаже сына - 20 лет, рост 173, размер ноги 43...

Вместе со следователям они едут в монастырь - там новый послушник. Люба находит черты сына в разных молодых людях: она сразу узнала утопленника, а вот теперь узнает послушника.

Но нет, не он. Но вроде как - они все её сыновья...

В монастыре они встречаются с батюшкой, который весь в хозяйственных заботах, в сайдинге  ценах на бензин. Он уделяет несчастной и безутешной матери минутку, чтобы спросить - как там Москва, процветает? И просит её как знаменитую оперную диву спеть у них в храме.

А в доме Тани в её отсутствие снова приходит брат, размахивая тесаком. Пребывая в каком-то безразличном состоянии, буддистском пофигизме, Люба не боится тесака, и договаривается с братом - дает ему 120 рублей, которые тот просит.

А вот она увидела общежитие - и во дворе горит мусорный бак. Засохшая елка, горящая в мусорном баке - Неопалимая Купина, не иначе, именно тут происходит реинкарнация перерождение героини. 

Она идет на звук "Силы судьбы", музыки, которая звучит из открытого окна. Там стоит старенький телевизор, и по нему запись трансляции её концерта.

Любовь понимает, что это уже - не она. И отворачиваясь, уходит.

Несмотря на захватывающий сюжет, я все хотела высмотреть свой любимый резной белокаменный Георгиевский собор, ну тот самый, который Юрьев. Нет, он нигде не промелькнул. Только вот так, на общей панораме.

В городе морозь и холод.  

Конечно, вся история является историей вмешательства Бога в человеческую жизнь и свободного ответа человека на призыв следовать за Христом, раздав, все, что имел. Но фильм «Юрьев день» чудовищно кривенько так проецирует этот сюжет на реалии сегодняшнего дня и, сотканный из буддистких метафор, переносит в насквозь символическое время и пространство какой-то запредельной пустоты.  

Но героине пока не удается полностью избавить от привязанностей... Она обнаруживает свою машину... со снятыми колесами...

С помощью все того же следователя Любовь Павловна пытается найти пропавшие колеса... но  безрезультатно, все, чем может помочь следователь - в отместку проткнуть колеса мерса у местного авторитета.

Следователь предпринимает еще одну попытку - он обнаруживает среди заключенных почти однофамильца сына Любы, по кличке Мелкий. Он находится в самом "пекле" - в закрытом туберкулезном отделении. Там всего одна фельдшер и охранник.

Грязь и мрак, доведенные до логического конца. Ну, везде ад, а это - самое пекло.

В жуткой палате-камере полтора десятка тубиков. Любовь приходит сюда в поисках сына, а решает остаться здесь работать уборщицей и помогать этим зекам. А сын - нет, снова не он...

Возвращаясь в домик Тани после больницы, Люба предлагает зайти выпить чаю следователю.

После разговоров за чашкой "свежего" еще утреннего чая о  Бермудском треугольнике и его сходстве с российской действительностью  следует совершенно безыэмоциональный, механический секс. Но после него Люба улыбается %) Тут кстати, обнаруживается, что следователь - тоже зек, только бывший, и сидел немало, судя по количеству куполов...


 

Зеки-туберкулезники всегда голодные, и Люба решает кормить их - приносит им хлеба и картошки.

А тут еще с краской - удивительный момент. Оказывается, что все женщины рыжие в городе по одной простой причине - в местном магазине продают дешевую краску для волос - "интимный сурик". Ох, сейчас не могу смотреть и в автобусе на рыжих - все "интимный сурик" вспоминается))) Так вот, Люба тоже решает выкраситься в такой оптимистичный цвет.

Люба совершает омовение тела с практически Иисусовой раной. Зек плачет и зовёт Любу мамой.  

Люба делает выговор сокамерникам, грозит им, что перестанет их кормить, и, ближе к финалу мы видим оперную диву, моющую полы у тубиков и констатирующую "москвичка в жопе спичка".

Оказавшись в христианском храме,оперная певица сливается с хором бесталанных, крашеных в "интимный сурик" заурядностей, 

с босховским выражением регентша строго делает ей замечания

и голос Любы в этом хоре и вовсе не слышен. Только пар выходит из ее рта... душой, стало быть, поёт.

И все. Ну, то есть конец фильма.

Как назвать такое вот распространенное ныне христианство без Христа, сошествие во ад - без Воскресения? Даже в апокрифе "Хождение Богородицы по мукам" - там Она спускается в ад и видит муки грешников - все грешные души в аду по просьбе Богородицы освобождаются от мук раз в году.

Я не знаю как назвать, из известного мне больше всего подходит  буддизм - "Упражняйся в искусстве отречения от поисков чего бы то ни было, ибо отрешение от всякого желания есть счастие полного покоя. Не желай же ничего: ни жизни, ни ее противоположности".

Для христианина путь погашения всех желаний, предлагаемый Буддой, предстает как путь омертвения, а не оживления человека. Талант, данный Богом зарывать в землю - нельзя. "Блаженны алчущие правды"... Именно благодаря этим словам европейский мир устоял перед чарами вечной полудремы Востока...  Но только подзабыли - уже в нирвану?

У меня к этому фильму был и кроссвордный интерес. И спасибо Татьяна_Ники за наводку.

Кураев Андрей - Буддизм и христианство (Сатанизм для интеллигенции, том 1 часть 4) 

http://www.kinopoisk.ru/film/407329/

http://ruskino.ru/review/234

Серия сообщений "Кинокритика":
Часть 1 - Идеалист Алатристе
Часть 2 - Фильм Фонтан. Чулель, или сказка о потерянном времени...
...
Часть 42 - Легенда о Нараяме
Часть 43 - Первые испытания. На ростанях
Часть 44 - Полнолуние. Фильм "Юрьев день"
Часть 45 - О "Звездах"...
Часть 46 - Деточки
...
Часть 48 - Немецкий "Сталинград"
Часть 49 - Потоп
Часть 50 - Солнечный удар